Поделиться ссылкой
Копировать ссылку
Сейчас обсуждают
Поделиться ссылкой
Копировать ссылку
О следах и говорить не приходится. Осенью пошел за грибами, как раз в пору созревания желудей — подивился количеству, их был урожай и вся земля под дубами была буквально устелена.
А через неделю не нашел ни одного, все подобрали. Причем аккуратно. не разрывая подстилку.
Когда сажали много картошки, делая это традиционно на участках за огородами, приходилось обвешивать картофельники шуршащими пакетами на палках. Помогало, особенно если менять и добавлять регулярно пугалки.
Но вот на глаза они мне ни разу не попадались.
Не очень они жаждут и с охотниками встречаться. Не раз замечал, что к вываленным на приманку кучам картофеля или овса они не подходят, а копают корешки в нескольких десятках метров от привады.
"… какими-то неясными звуками наполнялась
долина. Слышались человеческие крики и лязганье по железу. Некоторые звуки
были далеко, а некоторые совсем близко.
— Дерсу, что это такое? — спросил я гольда.
— Манзы чушку гоняй, — отвечал он. Я не понял его и подумал, что китайцы
загоняют своих свиней на ночь. Дерсу возражал. Он говорил, что, пока не
убрана кукуруза и не собраны овощи с огородов, никто свиней из загонов не
выпускает.
Мы пошли дальше. Минут через двадцать я заметил огни, но не около фанз, а
в стороне от них.
— Манзы чушку гоняй, — опять сказал Дерсу, и я опять его не понял.
Наконец мы обогнули утесы и вышли на поляну. Звуки стали сразу яснее.
Китаец кричал таким голосом, как будто аукался с кем-нибудь, и время от
времени колотил палкой в медный тазик.
Услышав шум приближающегося отряда, он закричал еще больше и стал
разжигать кучу дров, сложенных около тропинки.
— Погоди, капитан, — сказал Дерсу. — Так худо ходи. Его могут стреляй.
Его думай, наша чушка есть.
Я начал понимать. Китаец принимал нас за диких свиней и действительно мог
выстрелить из ружья. Дерсу что-то закричал ему. Китаец тотчас ответил и
побежал нам навстречу, видно было, что он и испугался и обрадовался нашему
приходу.
Я решил здесь ночевать. Казаки принялись развьючивать лошадей и ставить
палатки, а я вошел в фанзу и стал расспрашивать китайцев. Они пеняли на свою
судьбу и говорили, что вот три ночи подряд кабаны травят пашни и огороды. За
двое суток они уничтожили почти все огородные овощи. Осталась одна кукуруза.
Около нее днем китайцы уже видели диких свиней, и не было сомнения, что
ночью они явятся снова. Китаец просил меня стрелять в воздух, за что обещал
платить деньги. После этого он выбежал из фанзы и опять начал кричать и бить
в тазик. Далеко из-за горы ему вторил другой китаец, еще дальше — третий.
Эти нестройные звуки неслись по долине и таяли в тихом ночном воздухе. После
ужина мы решили заняться охотой.
Когда заря потухла на небе, китаец сбегал к кукурузе и зажег около нее
огонь. Взяв ружья, мы с Дерсу отправились на охоту. Китаец тоже пошел с
нами. Он не переставал кричать. Я хотел было его остановить, но Дерсу
сказал, что это не помешает и кабаны все равно придут на пашню. Через
несколько минут мы были около кукурузы. Я сел на пень с одной стороны, Дерсу
— с другой и стали ждать. От костра столбом подымался кверху дым; красный
свет прыгал по земле неровными пятнами и освещал кукурузу, траву, камни и
все, что было поблизости.
Нам пришлось ждать недолго. За пашней, как раз против того места, где мы
сидели, послышался шум. Он заметно усиливался. Кабаны взбивали ногами траву
и фырканьем выражали свое неудовольствие, чуя присутствие людей. Несмотря на
крики китайца, несмотря на огонь, дикие свиньи прямо шли к кукурузе. Через
минуту-две мы увидели их. Передние уже начали потраву. Мы выстрелили почти
одновременно.
Дерсу уложил одно животное, я — другое. Кабаны бросились назад, но через
четверть часа они опять появились в кукурузе. Снова два выстрела, и еще пара
свиней осталась на месте: одно животное, раскрыв рот, ринулось к нам
навстречу, но выстрел Дерсу уложил его. Китаец бросал в свиней головешками.
Выстрелы гремели один за другим, но ничто не помогало. Кабаны шли точно на
приступ. Я хотел было идти к убитым животным, но Дерсу не пустил меня,
сказав, что это очень опасно, потому что среди них могли быть раненые.
Подождав еще немного, мы пошли в фанзу и, напившись чаю, легли спать. Но
уснуть не удалось: китаец всю ночь кричал и колотил в медный таз.
К рассвету он, по-видимому, устал. Тогда я забылся крепким сном. Часов в
девять я проснулся и спросил про кабанов. После нашего ухода кабаны все-таки
пришли на пашню и потравили остальную кукурузу начисто. Китаец был очень
опечален. Мы взяли с собой только одного кабана, а остальных бросили на
месте.
По словам китайцев, раньше кабанов было значительно меньше. Они
расплодились в последние десять лет, и, если бы их не уничтожали тигры, они
заполонили бы всю тайгу."
Тут у нас тоже кабаны водятся, но пока, вроде, близко к жилью не подходят. Лоси — те да, прямо за заборами топчутся, а кабаны только в лесу. Но все равно неуютно себя чувствуешь, когда натыкаешься на их следы