Однажды вспомнил мужик, что у жены день рожденья. И решил он тогда грибов ей набрать в подарок, пока она корову доит. Пусть, думает, пирогов ему напечет с грибами да супа наварит.
Обычным летним утром…
Пошел мужик в лес по грибы, зашел подальше в чащу, забрался под ореховый куст, достал ружье – сидит, грибы ждет. День ждал, два ждал, месяц – проголодался совсем. Вспомнил, что в кармане свежая дырка была, пошарил, пошарил, да та завалилась куда-то, может, по дороге выпала – карман-то рваный. Так и не нашел, голодный остался. Но нет, думает, не вернусь без подарка домой. Обнял ружье, стиснул зубы – и дальше ждет.
Под ореховым кустом
Сидел так, сидел мужик, устал вконец. Посмотрел на часы, а там – осень. «Ну, – вздыхает,– видать, не грибной нынче день. Зато самая пора зайцам икру метать, хоть спелой икорки жене принесу. Да что икорки! Может, и целого зайца поймаю, а то и всю половину, я ведь мужик как-никак!»
Вылез мужик из-под куста, надел носки и пошел в березнячок зайцев стеречь. Подкрался тихонько, встал под дуб, прикинулся молодняком и стоит, под нос себе мурлычет, поздравление жене сочиняет.
В ожидании добычи
Уже и наизусть заучил, повторил сто раз… Нет, думает, опоздал на икромёт, зря с чащи-то ушел, там, наверно, и грибы уже нападали… Совсем тут приуныл мужик, присел на пенёк, сидит, слезу лопухом утирает. Собрался было уже носки снимать, ан нет! Шум, гам из бурелома послышался, птицы с насиженных норок повыскакивали.
Глядит – бегут зайцы из бурелома, копытами стучат, аж листья по округе разлетаются. Прибежали всем табуном в березнячок, бородами мотают, крыльями хлопают, и клыки на солнце то и дело поблёскивают. Нерестятся зайцы, а с деревьев-то от суматохи этой ветки прямо с шишками на землю падают, чуть было совсем не зашибли мужика.
Заячий нерест
Стоит мужик, боится: кой завалит его, так жена без подарка и останется. От пыли вот-вот чихнёт – заклюют тогда его зайцы до смерти…
Пока думал мужик да горевал, себя жалел, отметали зайцы икру и налегке улетели, довольные, обратно на озеро. Ну, кто на озеро, а кто и на болото – уж кто где родился. Как взмахнули крыльями – такой ветер поднялся, с мужика чуть все перья не пооблетели, а хвост – так тот совсем без пуха остался. Ладно руку в нору успел сунуть, лебедя за хобот схватить, а то так, не ровен час, и память бы всю отшибло.
Полетели довольные зайцы на родину
Как стихло всё, выбрался мужик из шишек – и давай по деревьям лазить, икру срывать. Полазил часок-другой, насобирал икры полную ушанку, правда, замаялся совсем, аж розовенький весь стал. Слез с березы, стоит, радуется, шапку ушками в узелок завязывает. Зайца только, правда, даже целого нынче не поймал, ну, да ладно, самая пора домой возвращаться. Представил жену довольную и поцелуй.
Смотал мужик ружьё и в ножны спрятал, снял носки, закинул шапку за ногу, крышкой закрыл и пошел домой. Идет, песенку насвистывает и шишки щелкает. А вокруг цветы да травы на пригорках перед ним голову склоняют: вот, мол, какой добытчик, жену уважил.
Переплыл мужик реку, спустился с горы, открыл скрипучую калитку и вздохнул, наконец, с облегчением.
Возвращение домой
Подошел к дому, стучится в дверь, руки с ушанкой за спиной держит, сюрприз сделать хочет. Стучал, стучал – не открывает никто, замок амбарный только покачивается. Ну, думает, успел, жена, значит, и корову-то еще не подоила, не зря замок закрыт. Вовремя вернулся – солнце как раз за горой прячется.
Толкнул ногой дверь, зашел, шапку на табуретку положил, ружье в банку повесил. Шкаф открыл, достал самую лучшую скатерть, расправил и постелил на стол, а ушанку развязал и в самой серёдке поставил. Стоит, любуется, аж глазки закрыл от предвкушения, разомлел весь да и задремал на минутку…
Подарок для любимой жены
Тут вдруг запищало всё вокруг, затряслось, распахнул мужик глаза, а из икры-то зайчата маленькие повылуплялись, тепло ведь за пазухой было, когда нёс. Вмиг разлетелись пушистые по всему дому – и давай завтракать, время-то уж обеденное. Склевали всю мебель у мужика, посудой закусили, потом сбились в кучу и стоят, с подозрением на него поглядывают, брови сдвинули, хмурятся, глазами хлопают да затылки плавниками почесывают.
Совсем тогда сник мужик, вышел в сени, опустил голову, а делать-то что – и не знает… А тут как раз жена после утренней дойки заходит, так чуть не споткнулась об него и весь мёд по полу не рассыпала. А мёду-то много надоила – целое лукошко за спиной несёт, аж пробка не закрывается. «Чего, – говорит, – милок, стоишь на пути, пройти мешаешь? Айда в дом!». И первая дверь открывает, зашла…
Шагнул за ней понурый мужик в дом, а там… полон дом поросят! Зайцы-то, значит, наелись и в поросят эволюционировали, скачут по стене, рогами трясут и квохчут, только чешуя во все стороны летит. Да все поросятки свеженькие такие, зелёные, наливные – будто только с грядки.
Счастливый момент
Обняла тут жена мужика, расплылась в довольной улыбке. Спасибо сказала, поцелуй подарила и стоит, на ушко что-то нашептывает. «Не забыл, – говорит, – родимый, про день рожденья мой. Да мы ж заживем с тобой теперь, вон сколько поросят в доме, добытчик ты наш! И когда время-то нашел, хитрец, я даже корову подоить не успела». И корова тут ей в унисон из сарая тявкает, на реку на прогулку поплавать, понырять просится…
Проснулся мужик в холодном поту. Кое-как открыл глаза, смахнул рукой капли со лба и сел на кровать. Тщетно поискал узенькими глазками стакан с водой, но вместо него увидел приготовленное к охоте, стоящее в углу ружьё. Еле разогнув спину, встал мужик с кровати и убрал ружье под кровать – от греха подальше. Подошел к окну, отодвинул занавеску – но тут яркий свет низверг мужика в пропасть, а точнее – снова в лежачее состояние. Еще и стул задел, падая.
Ковыляя и прихрамывая, мужик все же нашел силы выйти во двор и подойти к колодцу. Невероятным усилием усохшей до нуля воли подтянул вверх ведро, опустил в него далеко не симметричное лицо и, поглотив пару литров студеной водицы, расплылся в той самой улыбке.
Заветный колодец
С трудом добравшись по тропинке до соседнего дома, мужик завернул за угол и увидел на завалинке соседа, крутящего сигарку со свежим табачком. Вздохнув, мужик осторожно, чтобы не промахнуться, присел рядом и, собравшись с мыслями, поведал соседу о своем сне. Тот аж сигарку выронил и табак весь просыпал.
Повисла тишина. Надолго… Вернувшаяся способность к восприятию реальности заставила соседа, покачивая головой, произнести только: «Ну ты и того… Это ж надо так…».
На завалинке
Мужики переглянулись и пошли в дом, а забытый табак так и остался лежать на траве… Все выходные мужики травили байки и вспоминали былое время, да так задорно, что к дому подтянулась вся улица, а потом и вся деревня.
На дворе расставили столы и стулья и устроили такой пир, что сам царь-батюшка позавидовал бы. Каждый приносил, что было, но под такую историю и заначки оказалось не жалко. Земляки подходили и похлопывали мужика по плечу, а пожелания добрые лились рекой, сплотилась вновь вся деревня, и забылись между соседями былые разногласия.
Шло время, история про заячью икру обросла подробностями и стала легендой, а вскоре облетела сёла и города на тысячи километров вокруг. Стали в деревню приезжать туристы, и расцвела она, как никогда.
Всё случилось к лучшему
Мужик перестал пить, построил теплицу и по сей день продает отменные овощи на местном рынке, а ружье свое он подарил тому самому соседу. Сосед, не будь дураком, выставил ружье на аукцион, продал и отстроил себе хоромы, да еще и на свинарник осталось. С мужиком они с тех пор друзья – не разлей вода.
А мужик с женой живут в любви и согласии, и в доме их царит счастье и трое детей – две девочки и два мальчика…
P. S. И пришло же такое в голову, когда приехал весной на дачу, снега в ванну набрал, обход сделал, шашлыки пожарил, да еще и время осталось, а спать-то и не спится…
* Роберт Аршавирович Саакянц – режиссер-мультипликатор, а также сценарист и художник таких замечательных мультфильмов, как «Ух ты, говорящая рыба!», «Кто расскажет небылицу?», «Ишь ты, Масленица!», «В синем море, в белой пене…», «Лисья книга», «Кикос», «Топор» и многих других.
Молодчина!!!