Моя тетя Ксения Сафроновна была в свои комсомольские годы участницей посадки такого вот сквера. Организовать разовую акцию горком комсомола смог, но не было у него возможностей заставить бесплатно, голыми руками без инвентаря ухаживать за огромной территорией все новые поколения комсомольцев. Ведь не они сажали тополя.
Останки «пневые»…
Посадить дерево – одно дело, а ухаживать и содержать в приличном виде – дело другое. Денег на достойный уход у городского озеленительного хозяйства не было, как не было и приемлемых технологий. Наш в прошлом небольшой купеческий городок превратился в большой промышленный город, который собрал всех крестьян из дальних и ближних сел. Потому сквер, который в те годы разместили в самой важной части города, ныне оказался почти на окраине. И ее стали называть старым центром города.
Во что превратился «комсомольский» парк? Все видели старые лесополосы из тополей? Огромные деревья, у которых любой ветер обламывает суки и ветки? Заросли травы выше роста человека? Вот это портрет нашего парка.
Руководство города решило, что старый сквер не нужен и опасен для людей, на его месте собрались создать новый парк. И тут комсомольцы конца сороковых – начала пятидесятых практически организовали забастовку, чтобы отстоять тот участок города. Они не хотели понимать, что тополь – дерево, которое старится быстро. Они считали, что тополя вечны.
Моя тетя тоже так считала и объяснениям не верила. А мотивировала свое мнение тем, что «в лесу деревья не стареют и не погибают». Даже рассказы об опятах, которые растут на пнях, то есть на неживой древесине, не воспринимались.
Новый сквер на месте старого и запущенного комсомольского парка. Фотография с сайта www.svadba22.org
Фото нового сквера я нашла в Интернете, так сфотографировать я бы не смогла, это профессиональный фотохудожник так увидел. Теперь на этом месте разбит новый сквер, в нем нет тополей, нет высокорослых деревьев. Есть рябины, кустарники, газоны. Теперь это место, которое горожане любят, куда приходят гулять с детками мамы.
И подумалось мне, что многие люди считают деревья созданиями абсолютно здоровыми. Не может быть у них болезней по определению. И смерти быть не может.
Только человек, работающий на земле, каждый день видит рождение и увядание. Дачники и жители сел, которые за свою жизнь посадили несколько садов, знают, что в мире все имеет начало и конец. Только срок дан разный.
Я уже два раза теряла вишневый сад, потому что не выдерживали деревья зимних лютых холодов. Живя в селе, видела, как убирали лесополосу. Деревья разделили село, которое росло-росло, да и убежало далеко за посадки. Будь районный архитектор немного грамотнее, оставил бы «парк» из лесополосы посреди деревни, отодвинув дома на безопасное расстояние, как это сделано в Моряковском Затоне Томской области. Но нет! Каждый сантиметр учитывали! Дома строили под деревьями.
Шестого марта внуки покоряли эту «снежную крепость». А под ней – молодые кустики смородины и старые крыжовники
Всякое расставание – боль. Жду схода снега. Что увижу, когда растают двухметровые заносы в саду? Под сугробами – смородина, крыжовник, яблони. Или в силу возраста буду считать, что деревья, объеденные мышами, красивы, молоды и урожайны?
Старые огромные гнилые тополя в городе представляют серьезную угрозу для людей и строений.
Не так давно в небольшом поселке на юге Волгограда упал 50-и летний пирамидальный тополь. В нем несколько тонн весу, 30 метров высоты. Проломил крышу и стену нежилого помещения (кирпичный сарай), сорвал провода и уронил несколько столбов уличного освещения. Я сам видел его упавшим. Работал недалеко от этого места. По счастливой случайности никто не пострадал. После этого случая все пирамидальные тополя в этом поселке обрезали на высоте 4-5 метров. Тополь, кстати, был только немного подгнивший снизу, но еще вполне живой. Просто ветер был сильный. А парус у такого гиганта как у 2 фрегатов.
Около нашего дома тоже тополя. Им уже по 30 лет. Некоторые доросли до крыши 9-и этажного дома. И гнилья на них хватает. Это действительно опасные деревья. Только вот пилить их начнут тоже после очередного трак-та-ра-ра-ха.