Дауншифтинг: шаг назад, два шага вперёд

В городе тесно 

Развитие и рост городов — результат технологического прогресса. Существование городов эффективно для человеческой цивилизации в целом: здесь сосредоточено производство, научно-техническая и образовательная база. Всего, в мировом масштабе, в городах проживает почти половина населения Земли. В развитых странах доля городского населения составляет примерно 60-70%. Так, доля горожан для России — 74%, а в Японии в городах живёт 91,3% населения. Страна восходящего солнца, несмотря на свою мизерную территорию, входит в десятку самых урбанизированных стран, занимая 6-е место в мире (Россия на 7-м) не только в относительных величинах (процент городского населения относительно общей численности), но и в абсолютных — в количестве тысяч человек.



Самой городской страной в мире (в относительных величинах) является Бельгия: из 10 379 067 человек общего количества бельгийцев, 10 190 000 являются горожанами, то есть, 97,5%.
И при этом совокупная площадь всех городов в мире ничтожна мала — они занимают всего около 1% суши. Население Санкт-Петербурга на 2016 год (официально учтённое) составляет 5 225 690 человек. Это значит, что на каждого человека приходится примерно 275 квадратных метров площади города.

Особенно сильно городская теснота ощущается в общественном транспорте в час-пик, когда в салон ты не входишь, а тебя заносит туда плотная масса чужих тел. И не стоит говорить о плюсах личного автомобиля: в те же часы активного передвижения людей автолюбители точно так же сжаты в толпу, как и безавтомобильные пассажиры метро, только каждый автомобилист запаян в собственную железную коробку. И поезд метро, хоть и переполнен, но едет строго по расписанию, с вполне приличной скоростью, недостижимой для автомобиля в городской черте.

Наиболее ярко понимание тесноты и обилия людей и машин мне пришло, когда мне «повезло» стоять в очереди к лифту в многоквартирном доме в 25 этажей: я пришла вечером, между шестью и семью часами, в фойе дома на первом этаже стояли жильцы дома: с пакетами из супермаркета, детьми, обычные люди после работы, возвращающиеся домой. Два лифта исправно и непрерывно поднимали жильцов в их квартиры. Но своей очереди зайти в кабинку я ожидала минут десять. Человек, к которому я в тот вечер шла, сказал, что у них это обычное явление — так бывает каждый вечер и утро.

В городе шумно 

Санкт-Петербург входит в пятёрку самых шумных городов мира — средний показатель уровня шума, особенно в центральных районах (Невский, Лиговский, Московский проспекты) превышает допустимые нормы (санитарные нормы допустимого шума в помещениях жилых и общественных зданий и на территории жилой застройки) на 10-15 дБ, и составляет около 60-65 дБ. Если уровень шума — 70 дБ, и действие этого шума длительное, то у человека начинаются изменения в слуховом аппарате и центральной нервной системе. 



В городе тебя постоянно окружает шум: в многоквартирном доме шум распространяется сверху, снизу, сбоку. Даже если вам повезло, и соседи не любители регулярно слушать новый альбом трэш-металл группы «Sepultura» или перманентно ремонтировать собственную квартиру, уровень шума обычного разговора — 45-60 дБ, плач ребёнка — 80 дБ, шум бытовой техники — 80 дБ. Даже простое приготовление пищи создаёт шум до 40 дБ. Ты постоянно живешь, слыша шум воды в соседском унитазе, разговоры соседей, их шаги, звук работающего телевизора за стеной. А за окном днём и ночью гудит улица.

В городе грязно

Я не хочу останавливаться на том, что ежегодно в атмосферу Санкт-Петербурга с выбросами предприятий или выхлопами машин (которые, кстати, составляют в питерском воздухе 91% от всех загрязнений — крупных производств-то в городе практически, не осталось), попадает огромное количество вредных веществ — примерно 136 килограмм в год на каждого жителя города. Содержание, к примеру, бензопирена в воздухе Санкт-Петербурга в некоторых случаях, значительно превышает ПДК.
Для справки: бензопирен образуется при сжигании любого углеводородного топлива (бензина, газа, угля) и является опаснейшим канцерогеном, вызывающим развитие онкологических заболеваний, например, лейкемии, и провоцирующим появление мутаций и уродств у детей на перинатальном этапе развития. 

Или про то, что из двадцати четырёх пляжей города, включая организованные места купания на Финском заливе: в Ольгино, Лахте, Сестрорецке, Репино, Комарово, Зеленогорске — признанных курортных местах Санкт-Петербурга, с санаториями и домами отдыха, в начале купального сезона 2014 года ни один пляж не был признан безопасным и разрешенным для купания граждан. Каждый год фиксируется до 40 случаев разлива нефтепродуктов в акватории Невы и Финского залива. В воду Невы и Финского залива в черте города попадают стоки промышленных предприятий и трёх очистных сооружений Водоканала, а наконец-таки, введённая в эксплуатацию питерская дамба привела к обмелению и заболачиванию и без того неглубокой Маркизовой лужи (фольклорное название части Финского залива - Невской губы, от устья Невы до Котлина).



И даже не про то, что предприятия города и сами горожане каждый день производят почти 27 кубометров твёрдых бытовых отходов, которые утилизируются в Санкт-Петербурге на четырёх полигонах, или попросту, городских свалках. 

Я говорю про личные ощущения. Так, я старалась носить перчатки, наверное, с конца августа и до начала июня — пока ходишь в какой-то верхней одежде. Чтобы не касаться руками поручней в транспорте или дверных ручек. И первое, что делала, возвращаясь домой — два раза мыла руки. Мизофобией (патологической боязнью загрязнения и микробов) я не страдаю — руки действительно были грязные. Иногда кажется, что более грязные, чем после возни с землёй в грядке.

Или про ощущения, когда идёшь по улице вечером: все урны переполнены и кучи мусора, не вместившиеся в ёмкость, лежат сугробом на тротуаре около урн. Я ничего не хочу сказать о городских службах — мусор регулярно убирается и следующим утром тротуары чисты, просто мусорные баки на улицах, видимо, выполнены по старым стандартам, разработанным ещё в те времена, когда не было столько упаковки, и в них выкидывали лишь фантик от конфетки, обёртку от мороженого или использованный трамвайный билет. Впрочем, и представить уличные урны размером с мусорный контейнер на Невском — тоже как-то не получается.

"… Здесь, знаешь ли, приходится бежать со всех ног, чтобы только остаться на том же месте, а чтобы попасть в другое место нужно бежать вдвое быстрее."

На мой взгляд, эта фраза из сказки «Алиса в Зазеркалье» Льюиса Кэрролла, очень точно отражает жизнь в городе. Каждый год городские власти повышают размер оплаты проезда в общественном транспорте (хотя перед Новым годом обещают этого не делать). Также каждый год увеличивается размер коммунальных платежей, при этом, на температуре батарей отопления такое повышение не сказывается. Очередной новый год приносит и рост цен на бензин, а как следствие — на продукты и другие товары.



В конце концов, приходит квартирная хозяйка и объявляет, что со следующего месяца аренда за квартиру тоже увеличивается — понять её можно: она же с этих денег живёт, а хлеб в магазине подорожал. И получается, что для того, чтобы удовлетворить теперь свои финансовые нужды, нужно больше работать, так как увеличить цену за услуги адекватно росту рыночных цен не всегда получается: людям легче решить, что ремонт квартиры можно отложить ещё на пару лет, а дизайнер им вообще не нужен.

Беззащитность

В городе страшно и небезопасно жить:

• в городе высокая преступность. Опасно ходить по улицам, и не только ночью;
• скученность населения приводит к нервным расстройствам, поэтому "… я не знаю, каков процент сумасшедших на данный час. Но если верить глазам и ушам — больше в несколько раз" — никогда не знаешь, на сколько психически адекватен тот, кто идёт рядом с тобой по улице или едет в автобусе;
• техногенные катастрофы и террористы — тоже удел больших городов: устраивать теракт в нашей деревне никому не придёт в голову;
• в городе проще попасть в автомобильную аварию, просто быть сбитым на автобусной остановке пьяным водителем, или попасть под обрушение какой-нибудь конструкции, как, например, козырёк станции метро «Сенная» в 1995 году;
• отопление, электричество, водоснабжение или газ в любой момент могут отключить: из-за аварии, плановых работ или просто потому что сосед сверху решил поменять смеситель. А ещё в Питере каждое лето на две недели порайонно отключают горячую воду — когда я впервые с этим столкнулась, приехав учиться, была удивлена.

И большие деньги далеко не всегда решают ситуацию: ты можешь быть владельцем шикарной семикомнатной квартиры с окнами на Суворовский проспект, но это не спасёт тебя от того, что в квартиру этажом выше вселился целый аул трудовых мигрантов.

Про хлеб насущный

Сегодня в городе, особенно крупном, много продуктовых магазинов — на любой вкус и кошелёк. И горожанин вынужден питаться тем, что продаётся в этих магазинах: молоком, которое не киснет в июльскую жару, забытое на неделю на кухонном столе, помидорами, похожими по вкусу на полиэтилен, свининой, выращенной неизвестно на каких гормонах, бройлерами, которые в полуторамесячном возрасте больше индюка. Дальше ассортимент продуктовой корзины, купленной в магазине еды каждый может продолжить самостоятельно. Конечно, есть ещё рынки, но там выше цены, а гарантии, что в рыночная свинина или курятина выращена без гормонов или антибиотиков, нет.



Так удивляешься, когда вдруг, к примеру, среди ярких упаковок с овощными консервами находишь затрапезного вида баночку кабачковой икры, где в составе продуктов написано: «кабачки уваренные, морковь, лук, томаты, масло подсолнечное, соль, перец». И никаких «Е», глутаматов, загустителей и вкусов, идентичных натуральному. Правда, такие находки сегодня можно сравнить с возможностью найти золотой самородок в собственной грядке.

Притча о неудавшемся воспитательном приёме

Один богатый человек решил преподать своему взрослеющему сыну урок, чтобы тот больше ценил положение и богатство отца и стал ему достойным приемником, приняв бразды управления семейным бизнесом. Он отправился с сыном в небольшую деревню, чтобы показать, как живут обыкновенные, небогатые люди. Они остановились в доме крестьянина, и прожили с его семьёй пару дней. На обратном пути отец спросил, понравилась ли сыну поездка.



— Конечно! — ответил мальчик.
— Ты понял, как живут бедные люди?
— Да, я понял. Я видел, что у нас одна собака, а у тех людей четыре, а их кошек я не смог сосчитать. Мы платим за возможность посмотреть живую природу в зоопарке, а они живут среди этой природы. Я видел, что у нас есть большой бассейн, а он купаются в реке, которой не видно конца. Мы должны покупать себе еду, а они выращивают её сами или берут в лесу. У нас дорогие светильники в доме, а у них — папа, ты видел, какие звёзды на небе! Спасибо, пап, что ты показал мне, какие мы бедные!

Наши приобретения

Хочу перечислить то, что мы получили в результате своего «шага назад»:

1. Здесь просторно: пока мы жили в Питере, на меня и мужа приходилось по 275 квадратных метров площади города, а сейчас — по 5150 квадратных метров. Ну это, конечно, образно и согласно статистике, по факту — метров 35 на двоих в многоквартирном муравейнике, да ещё и в съёмной квартире. Кстати, оказалось так сложно осознать, что ты владеешь большой территорией. В первый год казалось, что дуб (у нас растёт большой дуб, я думаю, ему лет триста, он примерно в конце первой трети участка) находится где-то на краю земли, и поход к нему — целое путешествие. 
   
   
   
   В самый первый раз — когда приехали получить документы, я пошла показывать мужу, (он тогда был там в первый раз) где наша земля («во-о-о-н до той липы»). До липы мы так в тот раз и не дошли — бродили часа два по заснеженному саду, устали и дошли только до дуба. Мы так и говорили: «там, за дубом». Сейчас мир раздвинулся «до липы», а на полевую часть участка мы пока только ходим «в путешествие» — может, в следующее лето начнём его как-то осваивать.
2. Здесь тихо: соседи находятся не менее чем в пятидесяти метрах. Не слышно не то, что звука телевизора — когда находишься в доме, не слышишь даже работающих у соседа бензопилы или триммера. Это разительно отличается от жизни между туалетом 68-й квартиры и кухней 70-й.
   
   
   
   Машины мимо практически не ездят: наша деревня тупиковая, через неё не проходит дорога в другую деревню и по дороге ездят только те, кто здесь живёт. Зимой можно было вообще неделями не видеть ни одной машины, кроме школьного автобуса. В эту зиму соседская девочка уехала учиться в училище, а малой ещё до школы не дорос, так что и школьный автобус теперь до нас не доезжает, разворачивается раньше, забрав других детей, в начале улицы.
3. Здесь чисто: хотя земля, сажа, глиняная пыль от старой печки, но ощущения грязных рук нет, и волосы нет необходимости мыть каждый день — они гораздо меньше пачкаются, чем в городе.
4. Здесь нет необходимости куда-то бежать: ты никому ничего не должен. А самое главное — в деревне может практически исчезнуть эта сложная формула: «товар-деньги-товар», и стоимость картошки никак не зависит от цены барреля нефти на мировом рынке, не подвержена инфляции и дефляции, она всегда одинакова: посадил, окучил, выкопал. Она стоит только твоего труда, а не какую-то абстрактную сумму денег, в которую кем-то оценен товар — как, например, формируется цена килограмма картошки и сколько в тех цифрах на магазинном ценнике стоимости собственно картошки, а не расходов на транспорт, аренду, рекламу, упаковку? Равно как не понятно, сколько же денег стоят мои физические и умственные усилия: как оценивается мой товар — мой труд, чтобы в конце концов, обменять его на денежный эквивалент? 
   
   
   
   Меня всегда удивляло (умом я понимаю, конечно), почему сегодня я могу на эквивалент своего труда купить «X» килограмм картошки, а завтра — только «X/2», ведь мой-то труд одинаков и вчера, и сегодня.
5. Здесь безопасно: мало людей, и ты всех знаешь — вероятности, что среди них окажется маньяк, в разы меньше. Здесь мало машин, и тебе нет необходимости ходить туда, где что-то может отвалиться тебе на голову.  
   
   
   
   Конечно, здесь можно сломать ногу в лесу, зимой прямо на зады огородов выходят кабаны и волки, но зато можно не бояться, что ты пойдёшь на концерт, а там случатся террористы. Тебе не отключат воду, потому что где-то авария — воды у тебя столько, сколько ты сам сделал: принёс из колодца. А если устроил водопровод, то только ты в ответе за работу насоса. И отопление ты можешь включить тогда, когда тебе стало холодно, а не когда температура опустилась ниже установленных кем-то градусов и продержалась таковой в течение положенного количества дней.
6. И да, здесь еда вновь обрела вкус: описывать, как помидоры с грядки отличаются от магазинных, наверное не стоит, поэтому напишу про очень маленькие личные впечатления. 

Первое, и наверное, самое яркое впечатление (до сих не могу привыкнуть) — это то, что в деревне сильно размазывается такое понятие, как нет еды. Даже если кончились деньги, это не значит, что ты остался без ужина. Зимой твоя еда лежит в погребе, а весной, летом и осенью — растёт в огороде, в лесу или даже в виде сорняков между грядок: например, весной можно накопать топинамбура, надёргать молодых побегов сныти и крапивы и сварить суп. И, кстати, такой «подножный корм» — далёко не от безысходности, это вкусно и полезно.



Если в городе поездка за грибами сопряжена с тем, что нужно довольно далеко и долго ехать на машине или электричке, то в деревне грибы начинаешь собирать через пять минут, после того, как вышел из дома. Знакомая, приехав в гости, сказала, что она никогда так без проблемно не собирала грибы. Собрать маслят, для того чтобы пожарить с картошкой на ужин, можно по дороге в магазин за хлебом. 



Или даже, совсем не выходя за пределы участка, практически в тапочках, в двадцати метрах от дома. Также и с ягодой: если летом захотелось пирога с лесными ягодами, то набрать 3-5 литровое ведёрко можно, за то время, пока будет готовиться тесто — ты вернёшься домой, а тесто ещё не подошло.



Руккола. Этот салатик, ставший популярным и модным в последнее время, в магазинах стоит 157 рублей за 125 грамм (1256 руб/кг). На своём огороде рукколу я выращиваю — без особого ухода, просто сею пару раз за лето вдоль некоторых грядок. Всё лето её листики добавляются в салаты. То есть, то, что в городе модно и дорого, в деревенском меню — что-то обычное и не стоящее внимания. А ведь кроме рукколы, так же без проблем растёт ещё куча всяких травок.

Поэтому еда в деревне, кроме того, что натуральная, так ещё более разнообразная и полноценная, чем еда горожан: в городе либо чего-то нет совсем — например, купить обычную репу может стать проблемой, либо это дорого, и зачастую, на мой взгляд, эта дороговизна необоснованна. Вот, к примеру: я люблю яблоки, но позволить себе их есть столько, «сколько влезет», в городе я не могла даже с учётом того, что обычно покупала сезонные российские или молдавские, не слишком красивые, а значит и дешёвые. А уж о том, чтобы килограммами есть клубнику, малину, смородину, чернику или бруснику — в городе и речи не было.

Так что, получается, что уехав из города, мы потеряли только тёплый туалет. Да и то — это явление временное: сегодня иметь привычные городские удобства в деревне не составляет сложности.
Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что если оценивать качество жизни, то оно несравненно выросло. И это я говорю только о простых естественных потребностях — чистой окружающей среде, тепле, еде. Но жизнь в деревне — это ещё новые возможности. Возможности делать то, на что не хватало времени или условий в городе. Я например, хотела заняться керамикой, но завести гончарный круг и печь для обжига в городской квартире проблематично. А теперь я могу это сделать. Ну и наконец, то, что можно наблюдать, как прорастает семечко и становится помидорным кустом, запросто пойти в лес, сажать цветы, экспериментировать в саду — разве это можно оценить?  

Как я уже написала выше, города эффективны для человеческой цивилизации в целом, но для отдельного человека гораздо выгоднее и эффективнее жить вне города, как принято говорить — на земле. Поэтому, переезд в деревню, на мой взгляд, это не шаг назад, это несколько шагов вперёд. Это привилегия, которую, по тем или иным причинам, далеко не все могут себе позволить.