Суть же в том, что барон — птица гордая, пока не пнешь, не полетит. Время от времени подумываю, что приличия ради надо бы пополнять помаленьку здешний журнал. Однако возможная тема для поста то кажется малозначащей, то оказывается уже раскрытой мною на другом ресурсе (переписывать же вновь другими словами лень, мне и так тексты даются довольно тяжело, ибо много времени уходит на приведение их в достаточно оригинальное, но при этом удобочитаемое состояние), то сдается, что нефиг лезть с суконным рылом в калашный ряд, ибо тут есть народ и более компетентный в той или иной области.
Но вот только что с удовольствием читал и комментировал пост Нины/Nali «Каким ветром занесло» о неожиданно появляющихся в саду «гостях» и сообразил, что об этом-то я могу порассказать и даже показать. Ибо дикоросами я стал интересоваться и заниматься куда раньше, чем культурными растениями и про вольных соседей своих бережно лелеемых цветочков и ягодок знаю, прямо скажу, несколько больше, чем большинство коллег-земледельцев.
Ну так глянем, что у меня по соседству растет?
Почему-то не очень интересуюсь модными ныне ароидными. Ни спатифиллум, ни замиокулькас иметь не стремлюсь, на кочующую с клумбы на подоконник и обратно каллу эфиопскую зубами пощелкиваю, ибо зимой она раскорячивается на пол-окна, оскорбляя мое эстетическое чувство, гы-ы-ы… Исключение лишь для аквариумных криптокарин и редких зашельцев в наши широты. Каковых зашельцев среди ароидей только двое: заносный аир и исконный белокрыльник. Вот он на фото.
Интересно, что вот он-то как бы и есть «истинная» калла, ибо по-латыни его величают Calla palustrus, а теплолюбивые садово-комнатные красавцы согласно строгим правилам систематики относятся к роду Зантедесхия.
Белокрыльник цветет скромно и не очень обильно, если на квадратном метре таких вот зарослей найдешь один пузатенький початок с кургузым, но характерно-семейственным покрывалом, то это уже можно считать «буйным цветением». Но крепость и жизнерадостность его ботвы подкупает. Если когда-нибудь вдруг у меня появится декоративный водоем, то белокрыльник в нем пропишется в числе первых. А пока он дожидается своего часа по моховым болотцам в глубине леса.
Неярок и этот вот гигант. Но до чего ж графичен и импозантен! Нет-нет, это не «страслый-ужаслый» борщевик Сосновского! Которому все же уступает в размерах. И не банальный лесной дудник.
Может быть где-то и он обычен, но я за сорок лет, что интересуюсь травками, в первый и единственный раз увидел дягиль лекарственный, Angelica archangelica здесь, перехав к последнему местожительству. Причем в очень характерном месте — в кювете у федеральной трассы. Когда-то во времена довольно давние, если судить по размерам зарослей, приехало откуда-то семечко, упало в сырую низинку, проросло и...
Увидев из окна автобуса характерные шаровидные зонтики, я в ближайшее удобное время не поленился сгонять туда на велосипеде, набрать семян, для гарантии выкопать несколько сеянцев и с тех пор он поселился у нас в саду, среди яблонь и калин.
Дягиль — строгий монокарпик-двулетник, после цветения погибает, семена всходят весной, первое лето сидят в виде скромной розетки, а на следующий год вылезают вот такими монстриками.
Быстро превращающимися в двухметровые пальмы. В отличие от б.Сосновского он неопасен, более того, обладает съедобными и лекарственными свойствами. Входит в состав прославленных в литературе ликеров шартрез и бенидиктин (на первых страницах известной эпопеи маленькая Анжелика собирает со своим приятелем черешки дягиля для монахов, которым он нужен именно с этой целью).
Я ради интереса варил повидло из молодых стеблей сахалинской гречихи с добавлением дягиля, как то рекомендует Наталья Замятина в своей замечательной книге «Кухня Робинзона». Вкусно, надо сказать.
А вот этот цветочек употреблять внутрь не рекомендуется ни при каких обстоятельствах. Это борец (аконит) северный, из рода, который служит эталоном ядовитости.
Впечатляющий обитатель приречных тенистых зарослей. Токсичность его не остановила меня от попытки переселить его в цветник. Но там он пришелся не ко двору.
В отличие от завсегдатая бордюров аконита клобучкового, он цветет не так пышно, из густой шапки резных листьев поднимаются отдельные слабоветвящиеся цветоносы неярко-лилового цвета. Листва бы могла стать украшением сада, но там она не вырастает такой, как на этом снимке, в родных дебрях.
Кроме влаги и богатой почвы, борцу северному нужна ещё и полутень (опять-таки в отличие от клобучкового), а с этим у нас в цветнике сложности.
Это фото я, кажется, здесь не выкладывал, но вообще-то цветов много было и есть и снимков их у меня тоже хватает.
Бордовый куст — это бузульник зубчатый сорта Бритт Мари Кроуфорд. Очень нравится мне этот род.
Гейхера тут тоже видна: ма-аленькое бордовое пятнышко чуть выше и левее шаровидной туи у конца заборчика. Перпл Палас, самая обычная. Нравится, но расшипять ассортимент не собираемся, хватает и этой.
бузульник узкоголовый
зубчатый, но более распространенного сорта Отелло
а вот и БМК нашел, но тут он ещё молодой
Но статистически на снимках подписанных «бузульник Пржевальского» все-таки большинство растений с листьями более изрезанными, чем мой, а такие растения чаще называют «б. узкоголовый»